ВНИМАНИЕ!

Вы зашли в раздел:  отчеты  "Безопасность: ЧП в туризме по всему миру".

Статьи, представленные в этом разделе, посвящены черезвычайным проишествиям, произошедшии с туристами новичками и спортсменами-профессионалами. Многие статьи содержат материал о ЧП со смертельным исходом. На фотографиях могут быть пострадавшие люди.

В разделе представлены ЧП, произошедшие по всему миру во всех видах спортивного и экстремального туризма. Раздел создан с целью дать возможность читателям понять причины ЧП, проанализировать и обсудить его, чтобы такого не повторилось в будущем.

статья размещена исключительно в образовательных целях и не преследует коммерческой выгоды

место США

время 2010 г.

Статья опубликована в журнале «Sea Kayaker Magazine», октябрь 2010 г. 

Автор Майкл Паурес [Michael Powers]

Перевод Туман Охотский

Растегнув полу палатки я уставился в предрассветную мглу.  Исключительно неприятно обнаружить густую пелену тумана, плотной завесой окутавшую море.  Внезапно, участок побережья южного Орегона, пройденный нашей командой Цунами Рейнджеров [Tsunami Rangers] в предыдущие дни, стал казаться мрачным и даже угрожающим.  Обычно таким утром мы сидим в лагере или пешком исследуем прибрежные скалы и утесы, которыми в обильном множестве изобилует побережье, вдоль которого обычно идем на веслах.  Однако парой дней ранее,  выходя на порог своего калифорнийского дома, я пообещал своей жене Нани, вернуться домой до ее отъезда в Чили - теперь уже через сутки.  И в случае если я не появлюсь и никак не проявлю себя в ближайшее время (а сотовые телефоны тут не работают), она однозначно будет сильно волноваться и даже может отменить поездку. 

 

Накануне вечером у костра, объявление о планах отделиться от команды и идти назад в одиночку произвело эффект холодного душа на моих друзей.  Командное взаимодействие и взаимоподстраховка на воде всегда являлись основополагающими критериями деятельности Цунами Рейнджеров.  

Ребята озаботились не на шутку.  Стивен Кинг [Steven King], наш новичок, но при этом очень техничный каякер, заметил, что никогда не стал бы идти вдоль такого незащищенного и опасного побережья в одиночку:  «Хотя я понимаю, что одним из принципов нашей команды является, личная ответственность за собственные действия, учитывая, что у Майкла намного больше опыта, чем у меня, его выбор для меня приемлим»

 

- Майкл! - обратился ко мне Эрик Соарес [Eric Soares]. -Тебе уже 69 лет! 

Вот уж от кого, а от Эрика, последнее звучало, по меньшей мере, иронично, ибо в молодости он славился исключительно рискованными каякинговыми авантюрами.  В последние годы он стал намного более консервативен, едва не погибнув, из-за открывшегося кровотечения аорты во время вылазки Рейнджеров и в результате пережив две операции на сердце, [статья «A Change of Heart (игра слов, может переведено либо «Смена сердца», либо «Смена отношения»], журнал Sea Kayaker Magazine, август 2008].   Самый молодой из Рейнджеров, тридцатишестилетний Дон Кислинг [Don Kiesling], предложил составить мне компанию и вернуться со мной в точку старта в бухте Уэйлсхед [Whaleshead Bay]. Но я отказался от его предложения.

Всем им вторил Джим Какук [Jim Kakuk], руководитель Рейнджеров: «Мы все прекрасно в курсе, что переход вдоль такого незащищенного и опасного берега значительно снижает планку безопасности...»

 

Тремя днями ранее, набив лодки снарягой и питанием на несколько дней, наша команда из 7 человек из бухты Уэйлсхед, в 10 милях севернее небольшого прибрежного городка Брукингс [Brookings].  Ожидая, что вскоре до наших краев доберутся штормовые волны от урагана, обрушившегося на западное побережье Мексики, мы заранее приняли решение не высаживаться на излюбленном километровом песчаном участке побережья, прозванного нами «Доисторичекий пляж».   Мы давно усвоили, насколько кошмарными могут быть старты и высадки на «Доисторическом» в условиях сильного прибоя.  По этой причине в поиске приемлемого места для лагеря мы прошли вдоль побережья намного дальше, чем обычно.  Примерно через час постоянной гребли мы подошли к «Кафедральной» бухте, так прозванной нами за причудливое распределение света в ней в предзакатные часы.  Чтобы попасть в это тайное убежище Рейнджеров, необходимо пройти лабиринт из сложных скал и рифов, а также мимо гротов и падающих прямо в море с высоких скал водопадов.  

Наконец, последний и тщательно просчитанный по времени переход через длинную и узкую арку привел нас в «Кафедральную».  К сожалению, тут нас ожидало разочарование.  Ранние летние шторма смыли большую часть песка в голове залива и стало ясно, что во время прилива вечером остатки пляжа полностью окажутся под водой.  Мы вернулись в море и продолжили движение на север в сторону сильно выдающегося в море скалистого мыса, где-то поблизости от реки Пистол [Pistol River].

 

Ближе к закату лидеры группы заметили крохотную бухту в глубине скал с подветренной стороны обточенного ветрами мыса.   Подойдя ближе мы обнаружили чистый ручеек у подножия скал, а также большое количество дров для костра.   Пляж поднимался значительно выше максимального уровня прилива, что стало значительным облегчением для нас.  С другой стороны, бухта была огорожена скалами, переходящими в густой лес и делавшими ее совершенно незаметной и недоступной сверху – просто идеальное место для лагеря.   Вылезая из лодки, Джим окрестил это место берегом Спасения [Salvation Beach], но это название очень быстро трансформировалось в Эль Сальвадор. 

 

На ближайшие два дня Эль Сальвадор превратился в идеальную базу, откуда мы устраивали исследовательские вылазки на рифы, скалы и гроты на этом дичайшем отрезке побережья.  Несмотря на прогноз, волны мексиканского урагана так и не материализовались – на море стоял полный штиль, а на небе не было ни облачка... вплоть до сегодняшнего утра.

Я торопился домой к супруге.  С большой неохотой вылез из теплого спальника и натянул мокрый и холодный неопрен.   Стараясь не думать о тумане, загрузил лодку.  Затем, решив не терять время, не завтракая и не будя друзей, чтобы попрощаться, потащил лодку к линии прибоя. 

 

Хотя море в закрытой бухте по-прежнему казалось тихим и спокойным, полное отсутствие видимости действовало на нервы.  Я начал успокаивать себя мыслями о том, что не раз проходил вдоль этого берега, хоть и не в условиях такого молока.   В момент, когда я уже практически отчалил, неожиданно появились Джим и Эрик.  На их лицах явно читались беспокойство и озабоченность.   

«Майкл, мы по-прежнему считаем, что это плохая идея идти в одиночку... а теперь ко всему ещё этот туман...»- начал Эрик. 

На это я ответил целой речью, которую упорно твердил про себя: о том, что мы часто проходили вдоль этого берега, иногда в условиях шторма и сильного прибоя.  Конечно, мне было не просто отрицать их озабоченность, ибо взаимопонимание и консенсус давно стали походным стилем  нашей команды.  Тем не менее, личная ответственность и способность действовать автономно являлись не менее важной общей установкой.  Помимо всего этого, замечательная погода бабьего лета в последние несколько дней, в сочетании с абсолютным штилем, придавали мне уверенности.  Туман или не туман, я был твёрдо настроен идти.

Обнявшись с друзьями я отчалил.  Проскочив линию прибоя без малейших проблем, я начал грести в сторону выхода из бухты и подумалось, что очень скоро я буду дома.  Однако проходя мимо утесов на выходе из бухты, мне показалось, что в воде появилась какая-то новая динамика, совсем отличная от той, что была в прошедшие несколько дней. 

Через секунду прямо по курсу я увидел громадную волну, поднимающуюся из пелены тумана.  Надеясь проскочить, я «включил форсаж», выгребая изо-всех сил к вершине этой, стремительно приближающейся, водяной горы.  В момент, когда она начала ломаться прямо надо мной, я нагнул голову прикрытую шлемом... и в следующую секунду вся ее масса и мощь, обрушившиеся на меня, перевернули мой 5 метровый каяк носом через корму, будто щепку.  К счастью, я был пристегнут к палубе своего открытого каяка, и когда перевернутая лодка вынырнула на поверхность, я по-прежнему был в ней. Зная, что эскимос на открытой и тяжело-загруженной лодке будет проблематичен, я отстегнулся, и вынырнул в пене рядом с лодкой.   Быстро перевернув каяк и забравшись на палубу, смахнув соль из глаз, я бешенно начал выгребать на глубину, чтобы успеть до прибытия следующего вала. 

Наконец, почувствовав себя в относительной безопасности, оглянулся.    Вокруг вздымались плавно катящие гребни больших волн.  Пляж, деревья, скалы... все растворилось где-то в молоке тумана.  Слегка занервничав, я сделал несколько гребков в сторону берега, однако практически сразу остановился, так как волны стали намного круче.  Раскаты грохота разбивающегося о скалы прибоя заставили быстро развернуться.  Неожиданно возникло ощущение, будто за тобой захлопнули дверь, и путь назад был отрезан.

Стала очевидна тяжесть ситуации.  Штормовая зыбь, вызванная ураганом в Мексике, наконец, добралась до побережья Орегона, из-за чего линия прибоя сместилась намного дальше в море,  что, в свою очередь, заставляло меня держаться на расстоянии от берега, скрытого туманом.  Теперь, вопреки своим планам, я не мог вплотную следовать линии побережья до бухты Уэйлсхед, используя известные мне ориентиры.  Опасаясь, что без движения я совсем потеряюсь и, сориентировавшись по цифровому компасу на часах, я с осторожностью начал грести на юг.  Единственными условными ориентирами в тот момент служило направление волн, а также шум прибоя слева.  Хотя это позволяло довольно таки четко удерживать курс, мне оставалось только догадываться о том, как далеко я продвинулся – примерно рассчитывая скорость и время гребли.  Приходилось быть максимально сосредоточенным, высматривая вокруг себя признаки крутых волн и необычных завихрений, чтобы неожиданно не выскочить на мелководье в зоне прибоя.

Несколько часов я греб в тумане фактически на ощупь.  То, что я был на открытом каяке, специально сконструированным для автономных спасений после оверкиля придавало некоторую уверенность.  Однако было ясно, что в случае попадания в зону прибоя, был большой риск вылететь на скалы.  Учитывая загруженность лодки, последнее практически гарантировало расколотый  корпус, или даже что-то похуже.

Время от времени мне с радостью удавалось разглядеть в пелене тумана знакомые ориентиры.  В определенный момент в дымке показался знакомый силуэт большой скалы, прозванной Рейнджерами «остров Мечтателей» [Dreamer Island].  В прошлом мои друзья не раз совершали рискованные высадки на лодках, «по тюлений», прямо на скальные полки обрамляющие остров, чтобы провести там пару деньков.

 

Примерно через час после острова Мечтателей я подошел к «Зубцам» [Pinnacles], лабиринту образованному грядой кекуров, выступающих в море, словно идущие на крестный ход служители монастыря.  В обычных условиях, пройдя «Зубцы», достаточно часа степенной гребли до бухты Уэйлсхед, откуда мы стартовали тремя днями ранее.  Сегодня условия отличались от обычных. 

Во время предыдущих многодневных походов в ясную погоду, даже в условиях полутора-двухметрового летнего наката, эти скалистые берега являются одним из любимейших мест вылазок Рейнджеров. Одиночные рыскания при практически нулевой видимости и сильнейшем накате в этих местах – совершенно другая история.  На этот раз волны гонимые ураганом с юга сталкивались с преобладающей здесь северо-западной зыбью Аляскинского залива с самым непредсказуемым и диким результатом.  Даже в сотне метров от берега, на глубине, неожиданно поднимались и ломались массивные валы южных галсов.  Единственным спасением на этом минном поле было уходить как можно дальше от берега.  Не раз, и не два, нос моей лодки буквально взлетал на воздух, переваливая через очередную накатившую волну.

Частенько Рейнджеры специально выискивают маленькие островки и кекуры, стоящие на пути больших волн, которые, разбивая их надвое и посылают встречным курсом, что создает так называемую зону конвергенции.  Умелые каякеры с целью поразвлечься специально выходят в такую зону столкновений, и, иногда им удается взлетать на высоту до 3 метров.

Сегодня сталкивающиеся волны не вызывали ни малейшей радости.  В их гуще мне постоянно приходилось выравнивать и удерживать каяк от переворота.  В этих условиях каким-то образом нужно было найти Уэйлсхед до темноты.  Каждый раз, когда волны немного затихали, я осторожно подкрадывался к берегу, вглядываясь в бурлящую пустоту перед собой, в надежде заметить огромный скальный монолит, стоявший на входе в бухту.  Увы, каждый раз, большие волны неизбежно возвращались, и мне приходилось снова убегать в море.  Гребля на протяжении многих часов в подобных условиях привела к тому, что я совершенно забыл о времени и затем, в какой-то момент, глянув на часы, ужаснулся, что было далеко за полдень.  Уже было ясно, что я вот-вот должен оказаться возле Уэйлсхед, но совершенно непонятно как далеко на юг я прошел.   В этот момент я поклялся себе, что никогда в жизни не выйду в поход вдоль такого побережья без компактного GPS, который на этот раз остался дома. 

Время шло, и накатили приступы физической и психологической усталости.  Торопясь выйти из Эль Сальвадора я не только отказался от завтрака, но и забыл положить в карманы спасжилета энергетические батончики.  Единственное что у меня было – небольшая фляжка в малом отсеке лодки, из которой я время от времени делал небольшие глотки воды.  Вся высококалорийная пища осталась в переднем и заднем люках каяка, недоступных мне в условиях бурного моря. 

Ближе к вечеру стало окончательно ясно, бухту Уэйлсхед я проскочил.  Некоторое время раздумывал о том, что стоит развернуться и грести назад.  Но в конечном итоге решение тратить драгоценные остатки времени и сил на возвращение вдоль неприступного участка побережья, особенно в моем истощенном состоянии, казалось просто фундаментально неправильным.  Я вспомнил, что в 10 милях южнее Уэйлсхед находился небольшой городок рыбаков и лесозаготовителей Брукингс [Brookings] и сильно надеялся на то, что до наступления темноты дойду до его гавани или близлежащего пляжа, где, наконец, смогу вырваться из водяной и туманной ловушки. 

Мне живо представлялось лицо моего близкого друга, Миши Дынникова, бесстрашного Цунами Рейнджера с российскими корнями.  Он пропал двумя годами ранее, занимаясь фридайвингом в одиночку на Большом острове на Гавайях.  Все что от него осталось - припаркованный на пустынном западном берегу острова старый пикап.   Мне закралась крамольная мысль о том, что если я погибну сегодня, то, по крайней мере, не буду первым Рейнджером, пропавшим в море.  Вновь прибывшая серия больших волн вернула мой интерес к жизни, и снова уходя от берега, и повторяя словно мантру: «Я не сдамся, я не сдамся...!» - я отогнал темные мысли.

  

Вдалеке от берега, откуда точно невозможно увидеть берег, было относительно безопасно, но к этому моменту мои руки стали наливаться свинцом и неметь от холода.  Снова и снова, как только стихали волны, я приближался к берегу в поиске места высадки. 

Прекрасный, мощный океан, долгое время бывший местом замечательного отдыха и приключений превратился, в угрожающую западню из которой никак не получалось выбраться.  С каждой вылазкой в сторону берега я ощущал все большую слабость.  На этом этапе мысль о том, что стоит попробовать прорваться сквозь прибой к скалам, бросить лодку, и попытаться выбраться на берег стала казаться отнюдь не лишенной смысла. 

Опасаясь, что силы на исходе я, казалось, в последний раз, пошел к берегу.  Вблизи нависшие над морем пены цепь утесов казалась бесконечной.  Я повернул на юг, к скалистому мыску, выступающему в тумане.  К счастью море успокоилось буквально до тех пор, удалось обогнуть мыс и зайти в относительно защищенную зону. 

 

Через секунду на краю темных скал показалось пятно светлого оттенка – это был первый песок, увиденный мной после выхода из Эль Сальвадора восемью часами ранее.  На данном этапе не имело значения, что эта малюсенькая полоска практически полностью погружалась под воду с каждой приходящей волной – наконец-то возникла возможность высадиться.

Я ринулся сквозь волны прямо к скале, и наконец, ощутил утешительный толчок корпуса о песчаный пляж.  Неуклюже отстегнувшись, я с трудом поднялся на ноги.  Волны пытались утащить каяк обратно в воду, но добравшись до этого места, я точно не собирался его бросать. 

Из последних сил я вытащил тяжелогруженную лодку на берег.  Даже самая высшая точка пляжа, прямо у подножья скал омывалась водой.  Из-за этого одной рукой пришлось крепко держать лодку и весло, чтобы их случайно не унесло.  

Другой, я открыл задний люк, и можно сказать сглотнул остатки хлеба и сыра.  Вскоре я почувствовал прилив энергии, но теперь, возникла новая проблема - перестав грести, я начал сильно замерзать.   Удерживая лодку за рукоять на носу, я спрятался от ветра в небольшую расщелину в скале.  В этот момент впервые за 9 часов появилась возможность расслабиться.  Некоторое время я был готов сидеть на месте,  просто уставившись на воду.

 

Совершенно неожиданно яркие лучи солнца прорвались сквозь дымку и осветили туманный берег.   За какие-то минуты туман рассеялся.  Стало видно, что я оказался не на побережье, а на маленьком островке в нескольких сотнях метров от берега.  Это объясняло дополнительную силу волн в этом месте. 

Небо расчистилось, и берег на другой стороне залива предстал ярких цветах.  На широком пляже играли детишки, и я понял, что добрался до Брукингса в 10 милях от места старта. 

Ощущение было сюрреалистичным и на меня захлестнули эмоции.  После жуткой гребли в темном и бурном океане, короткий переход через пролив ведет меня к залитому солнцем пляжу и безопасности!

 

 

Разбор полетов
Первой ошибкой приведшей к опасной ситуации стало игнорирование предупреждений моих друзей относительно перехода в одиночку вдоль сложного побережья.  Притом ,что Эрик «вежливо» напомнил, что в моем возрасте в одиночку идти не стоит.  По сравнению с молодыми гребцами, в 69, рефлексы медленнее, зрение менее четкое, а физическая выносливость значительно ниже.  После 8 часов блуждания по морю, приведшие к изнеможению и фактически беспомощности, я готов согласиться с ним. 

Даже в идеальных условиях, гребля в одиночку вдоль сложного побережья - рискованное мероприятие.  В свою очередь, обещание вернуться домой в сочетании с чрезмерной переоценкой своих возможностей привели к очень опасной ситуации.   Намного безопаснее было бы подождать, пока туман разойдется, но мне казалось, что мое знание берега было достаточным, чтобы вернуться в точку старта в условиях минимальной видимости.   Мощный накат, из-за которого я перевернулся в самом начале пути на выходе из Эль Сальвадора, усугубил ситуацию.  Попытка вернуться в Эль Сальвадор при таких условиях, сквозь рифы и туман была бы вдвойне рискованной.  Также, пришедшие с юга штормовые волны лишили меня возможности подходить вплотную к берегу и таким образом разведывать свое местоположение.  Будучи вынужденным грести вдали от берега, у меня не было ни надежного способа выбрать точный курс, ни видимых наземных ориентиров.  Единственной надеждой было то, что туман поднимется. 

Мелкие упущения в виде того, что я пропустил завтрак, и не положил энергетические батончики в карман спасжилета, стали намного более значимыми по мере усугубления ситуации.   Я собирался провести на воде не более 2-3 часов.   А в результате, за 9 часов истощение практически привело к состоянию коллапса и довело ситуацию до критической. 

Цифровой компас в моих водонепроницаемых часах работал бесперебойно, но без карты и внешних ориентиров, фактически оказался бесполезным.  Забытый водонепроницаемый GPS с забитыми точками наверняка решил бы проблему поиска бухты Уэйлсхед.  Не помешало бы и морское радио, особенно на выходе, чтобы поддерживать связь с моими друзьями.  В случае если бы моя ситуация продлилась еще дольше, спутниковый маячок EPRB пригодился бы в исключительной степени, а возможно, спас бы мне жизнь. 

Отказ от помощи Дона Кислинга стал дополнительной ошибкой, также увеличившейся в весе по мере развития событий.  Вполне возможно, что Дон на легкой, незагруженной лодке смог бы подходить к берегу намного ближе, чем я, а также его молодое зрение помогло ему обнаружить вход в Уэйлсхед более эффективно.  Присутствие опытного компаньона помогает избежать психологический стресс одиночества, а также уменьшает риск, в случае если ты остаешься без лодки, или получаешь травму.

Впоследствии, Джим Какук сознался, что наблюдая вместе с Эриком как я перевернулся, забрался обратно на лодку, и исчез в тумане, он подумал что, возможно, они видят меня в последний раз.  Тремя днями спустя, когда Рейнджеры вернулись в Уэйлсхед и к своему облегчению они увидели, что моей машины там не было, что означало, что я добрался до дома.  Позже, во время дебрифинга Эрик Соарес сказал: «Мы осуществляем опасные мероприятия, действуя командой, но при этом с уважением относимся к индивидуальным чертам каждого ее члена.  Мы высказали Майклу мнение о том, что не стоит отправляться в одиночку, но он все же решил идти, учитывая обещание супруге.  Мы приняли его выбор»

Я соглашусь с тем, что из-за необходимости вернуться домой тем утром, я отказался от фундаментального принципа гребной философии Рейнджеров: «Мы всегда действуем командой, и именно командные действия обеспечивают нашу безопасность на воде, в случае экстремальных и непредсказуемых условий»

Оставшись наедине с океаническими волнами и туманом, скрывшим неприступный орегонский,  берег, пришлось мобилизовать весь свой многолетний опыт сложных диких походов, а также сфокусироваться, не паниковать и проявить максимум дисциплины и сознательности в эмоциональном плане на протяжении всего перехода. 

Когда стало ясно, что Уэйлсхед осталась где-то позади, я четко придерживался правила, хорошо усвоенного еще в детстве, в дикой глуши штата Айдахо:  потерявшись нужно идти в одном направлении не поддаваться соблазну слоняться туда-сюда.  Я уверен, развернись бы я и, попытайся пройти берег в обратном направлении, мои шансы на выживание уменьшились бы значительно.

Хорошая физическая форма помогла мне преодолеть испытание орегонским побережьем.  Мне почти 70, и в этом возрасте, как никогда, исключительно важно придерживаться правильной диеты, регулярно заниматься физическими упражнениями и получать адекватный отдых.  В свое время мой отец тренировал профессиональных боксеров, и я хорошо помню его рассказы о том, как некоторые бойцы в буквальном смысле уничтожали оппонентов, рискнувших выйти на ринг в отсутствие должной физподготовки.   В какой-то степени, в океане я вел схватку с исключительно мощным и непрощающим ошибок соперником – вплоть до последней минуты.  Рассказы и трагические истории о том, как потерявшиеся или перевернувшиеся каякеры, погибали от истощения и холода, неожиданно приобрели совершенно новую степень реалистичности.  Никогда впредь я не позволю самоуверенности и гордости взять верх над разумом и необдуманно рисковать на воде. 

Наконец, возможно, также требует переоценки один из принципов Рейнджеров – наше неприятие, по словам Эрика Соареса: «Звонка мамочке».   Мы считаем, что не правильно полагаться на помощь со стороны в случае возникновения ЧП где-то в глуши.   Конечно, ничто не превзойдет автономность в отдаленной ситуации, но при этом я прекрасно понимаю насколько были бы полезны GPS и морское радио в момент, когда я заблудился.  Теперь,

тот опыт на орегонском побережье останется со мной навсегда.  И я благодарен Провидению, что прошел через него, не заплатив самой высокой цены.

 

 

Майкл Пауэрс работает экстремальным фотожурналистом и продюсером, и в прошлом уже публиковал свои заметки в журнале Sea Kayaker.   Он является членом команды Цунами Рейнджерс из северной Калифорнии, занимающейся каякингом «в экстремальных виях».  Вместе с Эриком Соаресом он является автором книги «Экстремальный морской каякинг».